Анатолий Андреевич Батаев

—  В числе успехов отмечу укрепление инфраструктуры для научных исследований и подготовки кадров благодаря федеральным программам развития и сотрудничеству с реальным сектором экономики. При поддержке нацпроекта «Наука и университеты» мы впервые за 40 лет построили новое общежитие на 790 мест. В рамках стратегического проекта, входящего в программу «Приоритет 2030», в НГТУ НЭТИ создан один из первых в России дизайн-центров силовой электроники. В нашем вузе создано несколько корпоративных научно-исследовательских лабораторий с такими компаниями, как «Элемент», «Элтекс», АО «РиМ», «Таврида» и другими индустриальными партнерами. Понятно, что научно-образовательную инфраструктуру можно развивать «до бесконечности», но я считаю, что эта проблема в значительной степени решена. 

В числе несомненных достижений не могу не отметить рост интереса к инженерному образованию, зафиксированный в исследовании коллег из Высшей школы экономики. Совокупный прием на инженерные направления подготовки в 2024 году вырос на 7% по сравнению с 2022 годом. Этот интерес отмечаем и мы: количество школьников, сдающих профильную математику, физику и информатику и выбирающих инженерные профессии, растет. И мы предпринимаем усилия для наращивания этих темпов всеми доступными инструментами, в числе которых – масштабный профориентационный проект «ТехноНаставники». В него было вовлечено более 18 тыс. школьников и более 1 000 студентов технических вузов. При лидерской инициативе НГТУ НЭТИ в партнерстве с МГТУ «СТАНКИН» и фондом «Сколково» к проекту подключились более 15 регионов страны. 

Поэтому да, интерес к инженерии среди абитуриентов мы отмечаем, но не в той степени, в какой нам хотелось бы. Дело в том, что страна не может ждать очень долго. Я считаю, что у нас ограничен лимит времени, в течение которого необходимо перестроиться, чтобы идти курсом технологического суверенитета и, тем более, технологического лидерства.

—  В контексте разговора об образе будущей ­системы образования, над которым сейчас работает профессиональное сообщество, отмечу: одним из плюсов этой сферы является в хорошем смысле слова консерватизм, означающий, что система образования не может меняться, условно говоря, каждые полгода или раз в год. Это устойчивая система, обладающая высоким уровнем самоорганизованности: университеты на своем уровне должны видеть и реагировать на обсуждаемые сегодня вызовы.

Одним из них является необходимость сокращения зазора между системой высшего образования и рынком труда. Исторически наш вуз выстраивает процесс подготовки кадров в ­партнерстве с индустрией, в том числе в части актуализации содержания образовательных программ вуза.

Взаимодействие технических вузов с индустрией – это не только трудоустройство выпускников, но и интерес предприятий к нашим разработкам, в создании которых задействованы молодые инженеры.

Отмечу, что инженер-выпускник заслуживает особого внимания, в первую очередь – в виде заработной платы. Мы готовим инженеров, профессиональные компетенции которых позволяют им заниматься проектированием на высоком уровне. И, тем не менее, потока предприятий с заказами на эти работы мы пока не наблюдаем. Зазор между рынком, между предприятиями и университетами существует. Нельзя обвинять предприятия в экономии на развитии наукоемкого направления, однако многое из того, что нужно нашей стране и закупается в других, мы должны разрабатывать сами.

Китай развивается стремительно, представляя миру технологии, которые еще вчера казались невозможными. Китайская сторона выигрывает технологическую гонку за счет качества, стоимости и других показателей. Мы в этой гонке на данном этапе отстаем. А это означает, что мы что-то делаем не так.

В этой связи крайне важна философия подготовки инженера. В чем это проявляется? Приведу пример: научить студента машиностроительного факультета чертить вполне реально, он освоит ­программный продукт и сможет уверенно создавать конструкторскую документацию. Но, даже владея технологиями проектирования на самом высоком уровне, он никогда не сможет создать, например, электронный микроскоп без понимания физики процесса, хороших математических знаний – всего того, что следует отнести к фундаментальному образованию.

Поэтому, с одной стороны, мы говорим о практико-ориентированности современной высшей школы, а с другой стороны – должны говорить о важности фундаментальной составляющей. Это базовая для востребованного инженера ступень: без знаний «занудной» математики, физики, химии невозможно спроектировать что-либо новое, высокотехнологичное.

—  Выскажу не очень популярную мысль, но не являюсь сторонником креативного подхода к трансформации образовательной системы. Не противник, но и не сторонник. Считаю, что в большей степени нужно доверять тем людям, которые это образование и реализуют ежедневно в учебных аудиториях. Даже если мы навяжем преподавателям очередной «креатив», не факт, что они захотят или смогут его реализовать на практике. Роль преподавателя в развитии системы высшего образования крайне велика: нужно, чтобы к образованию на всех этапах были причастны люди, обладающие хорошим уровнем образованности, желающие заниматься этой работой, получающие удовольствие от процесса и способные тратить бесконечно много времени на занятия со студентами, аспирантами. 

Как правило, настоящие преподаватели сами являются не только сторонниками необходимых изменений образовательного ландшафта, но и агентами по их воплощению в жизнь. Находясь внутри системы, они при этом соизмеряют эти изменения с важнейшими показателями: с возможностями материальной базы, качеством школьной подготовки, особенностями подготовки по тому или иному направлению. Уверяю, что таких людей – агентов обновления системы высшего образования – в преподавательской среде достаточно.