Лишать аккредитации никого не будут

По результатам запущенного аккредитационного мониторинга важнее, как считают в Рособрнадзоре, увидеть реальную ситуацию в образовательных организациях и уровнях образования, а не искать аутсайдеров и снимать их с дистанции

Большая команда Росаккредагентства и Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки, по приглашению Компании IPR MEDIA, приняла участие в VI-м практико-ориентированном образовательном интенсиве IPR EDU 2023, который проходил в конце октября в Сочи. Темами для развернувшихся дискуссий послужили новые аккредитационные показатели высшего образования и методы их достижения, снижение бюрократической нагрузки в высшей школе (об этом подробный репортаж будет опубликован в следующем, декабрьском номере «АО»), создание эффективной электронной информационно-образовательной среды вузов, создание качественных образовательных программ, отвечающих требованиям рынка и ключевым мировым трендам. Впрочем, участники и эксперты не только обсудили ключевые проблемы современного отечественного образования, но и провели четыре программы повышения квалификации.

Среди этого разнообразия тем была и «профильная» для нашего журнала – «От аккредитационного мониторинга образовательных программ высшего образования и СПО к стратегическим изменениям в образовании», рассмотренная на Образовательном интенсиве в рамках специальной пленарной сессии.

Без санкций

Специалисты Рособрнадзора и Росаккредагентства убеждены в том, что стартовавший аккредитационный мониторинг задает стратегические ориентиры для системы образования, которыми необходимо руководствоваться в принятии решений, развитии образовательных организаций и достижении нового качества образования. «Нам важно, чтобы пришло понимание того, что внести данные по показателям и забыть про это, не получится», – заявила советник руководителя Рособрнадзора, руководитель Ситуационного центра Рособрнадзора по проведению аккредитационного мониторинга, директор по развитию группы компаний «Просвещение» Наталья Алтыникова. Она рассказала, что итоги прошлогоднего мероприятия, на котором обсуждались показатели аккредитационного мониторинга и методика расчета, в результате повлияли на нормативную документацию, регламентирующую эти процедуры. На нынешнем (шестом) интенсиве аккредитационному мониторингу было посвящено уже не одно небольшое выступление Натальи Алтыниковой, а целая программа с обсуждением вопросов о том, как он будет работать на повышение качества образования. 

Приветствуя участников пленарной сессии, депутат Государственной Думы РФ, член Комитета по образованию и науке Ольга Пилипенко пообещала, что по итогам первого аккредитационного мониторинга никакие санкции применяться не будут.

– Мы просто хотим посмотреть сегодня, как будет работать эта система, как будет работать закон, который мы приняли по контрольно-надзорной деятельности, – раскрыла подробности Ольга Пилипенко. – А уже после этого будем работать над совершенствованием всех механизмов, и, наверное, над принятием решений по изменению системы управления. 

Новая модель

Наталья Алтыникова, выступавшая в роли модератора, представила вниманию участников пленарной сессии общую модель, которой Рособрнадзор сейчас руководствуется в своей деятельности: 

– Мы находимся на историческом этапе, когда полностью меняется не просто контрольно-надзорная деятельность, а система оценки качества высшего образования и система его управления. Очень нужно, чтобы это понимание присутствовало в нашем сознании, потому что сейчас мы получили инструмент, который на всех уровнях образования позволит выявлять зоны риска, проблемные зоны, сильные стороны, адекватно ставить задачи и двигать систему образования вперед. Новая модель контрольно-надзорной деятельности дает нам и новую модель оценки качества образования, и дальше новые механизмы появляются в управлении качеством образования. Этот шаг был сделан Рособрнадзором при переходе от оценки бумаг к оценке реальных процессов, реальной деятельности, реальных результатов, он очень важен и позволит нам всем ориентироваться на реальную деятельность, а не на ее имитацию. 

Новая модель состоит из трех элементов. Первый – бессрочная государственная аккредитация. Да, аккредитация стала бессрочной, но государство не может оставить систему без контроля, поэтому появляется вторая составляющая – аккредитационный мониторинг, позволяющий регулятору держать руку на пульсе и наблюдать за тем, что происходит с системой образования. Далее, при выявлении каких-то проблемных зон, включается контрольно-надзорная деятельность, которая через проверки, профилактические визиты и прочие подобные мероприятия позволит более глубоко посмотреть, почему возникают те или иные проблемы, откуда берутся риски, и как их предупредить.

В основе модели лежат не бумаги, а аккредитационные показатели, которые задают ориентиры качества образования. Эти показатели Рособрнадзор формировал вместе с профессиональным сообществом, и они, как считает Наталья Алтыникова, действительно хороши, действительно задают ориентиры по всем направлениям работы в образовательных организациях. Безусловно, показатели, их методика расчета, значения будут меняться и подстраиваться под новые реалии и задачи – раз в три года. 

Модератор обратила внимание, что все эти процедуры проводятся не в отношении направлений подготовки, укрупненных групп специальностей и направлений, а в отношении образовательных программ – ключевой единицы образовательной деятельности, обеспечивающей подготовку специалистов. Поэтому важно точечно смотреть, каких конкретно специалистов и как готовят образовательные организации, какие для этого созданы условия.

– Мы увидели в рамках мониторинга, что у нас даже нет единого понимания, что такое образовательная программа, – удивляется Наталья Алтыникова. – Несмотря на то, что в законодательстве, в Федеральных государственных образовательных стандартах прописано, что такое образовательная программа, у нас было много дискуссий, что это такое и куда мы зачисляем – на программу или на направление. Мониторинг позволяет высветить все спорные моменты, сложные вопросы, проблемные зоны. Всего за полтора месяца сбора данных мы уже увидели достаточно много проблемных зон в системе образования, прежде всего, – на общефедеральном уровне и на уровне образовательных организаций. 

Расчет на честность

В аккредитационный мониторинг включены все образовательные организации за исключением детских садов, по стране это чуть больше 39 тысяч школ, почти 3,5 тысячи организаций СПО и 1398 вузов, которые тоже реализуют и программы общего образования, и программы СПО. В целом, около 45 тысяч образовательных организаций вошли в мониторинг, и это беспрецедентная по своему масштабу процедура. 

– Я надеюсь, что данные будут корректными, честными, – уточняет советник руководителя Рособрнадзора. – Мы все время говорим, что этот инструмент про честность, потому что сейчас у нас по ряду причин не получилось автоматизированно вводить данные, но ответственность каждого на местах позволит нам получить самую достоверную, самую адекватную информацию. Если где-то будет недостоверность, некорректность, тогда мы не увидим реальной картины и не сможем помочь университетам решить проблемы. Мы будем обрабатывать результаты, анализировать и готовить рекомендации для всех образовательных организаций, что делать с этими данными и что делать в образовательных организациях в части развития и ориентации на аккредитационные показатели. Думаю, нам надо и дальше вместе анализировать результаты, потому что от интерпретации зависят выводы, которые мы сделаем, и вместе готовить рекомендации. Совместный путь приведет к наиболее правильным, наиболее эффективным решениям. 

Показателей аккредмониторинга немного, но они наполнены, как выражаются в Рособрнадзоре, «сутевым образом». На уровне общего образования этих показателей 6, в СПО – 7, в высшей школе – 18. Они все перекликаются между собой. В них есть информация об образовательных результатах, условиях образовательного процесса, кадровом потенциале. И есть показатели, которые сквозным образом проходят через все уровни образования. Например, те, которые связаны с подготовленностью школьников. Есть, например, показатель АП1 о среднем балле ЕГЭ, с которым приходят абитуриенты в вуз. Он же является и результатом работы школы. И у школ тоже есть такой показатель, связанный с результативностью на Государственной итоговой аттестации. 

– У нас пока нет подобной модели для СПО, – поясняет Наталья Алтыникова. – Но также необходимо понимать, какие абитуриенты сюда идут. А значит, модель поступления в СПО тоже должна измениться хотя бы потому, что нам нужно видеть уровень подготовки «на входе» для дальнейшей выработки адекватных управленческих образовательных решений.

В показатели «зашиты» определенные процессы, свидетельствующие об эффективности работы и позволяющие достичь заявленные значения. Ряд процессов, которые пронизывают все уровни образования, по замыслу Рособрнадзора, должны подталкивать вузы обратиться к региональному министерству образования, региональным отраслевым ведомствам и вместе со школами и колледжами развивать те или иные направления работы – взаимодействие с работодателями, целевое обучение, подготовку школьников, помощь в подготовке и повышении квалификации учителей. 

Проблемы федерального уровня

Мониторинг позволяет увидеть проблемы не только уровня образовательной организации, но и проблемы регионального и федерального уровней. Если демонстрируется недостижение каких-то показателей в целом по стране, то это явно системная проблема, задача федерального уровня. Если в мониторинг не вносятся данные по образовательным программам, значит, данные по образовательным программам не собираются. Система управления высшим образованием ориентируется на направления подготовки и УГСН, она не позволяет увидеть точечно, как готовится специалист. Значит, требуется корректировка, так как на федеральном уровне этого инструмента, получается, нет. Допустим, что на инженерных программах у всех показатель АП1 «по нулям», значит, необходимо подумать, как сделать так, чтобы в каждом конкретном регионе привлечь на эти программы сильных ребят, повысить качество школьной подготовки и т.д. 

Среди системных проблем, выявленных в ходе аккредитационного мониторинга, Рособрнадзор выделяет отсутствие межведомственного взаимодействия, реестра образовательных программ, интеграции информационных систем, учета особенностей адаптированных образовательных программ, единого идентификатора образовательных организаций и другие (в том числе, недостаток компетенций в части управления образовательной деятельностью на местах). 
– Здесь вузы не один на один с собой, это очень важно понимать, – убеждает Наталья Алтыникова. – Вся система проходит определенный тест на качество работы.

Как пообещала спикер, результаты выполнения показателей будут анализироваться по-разному: и в разрезе образовательных программ, и в разрезе направлений подготовки, укрупненных групп, регионов, федеральных округов. А дальше будет формироваться комплекс мер по достижению показателей. Контрольно-надзорная деятельность тоже будет запускаться с ориентиром на полученные данные. «Но лишать аккредитации никого не будут, – подтвердила Наталья Алтыникова. – Сейчас важнее увидеть честную картину».

По ее мнению, в каждом университете необходимо анализировать, какие показатели достигнуты, а какие нет, и почему так произошло. Нужно смотреть, какие процессы «западают», какие кафедры или факультеты не срабатывают. А затем на этой основе нужно формировать себе план работ по достижению показателей. Это ориентиры, а не самоцель. Программы развития тоже должны корректироваться в зависимости от результатов мониторинга. 

– Важно, чтобы внутренняя система оценки качества тоже была ориентирована на показатели, – говорит Наталья Алтыникова. – Мониторинг проходит раз в три года, но этого же мало! Задача вузов – включать показатели и в программу развития, и во внутреннюю систему оценки качества, а затем самостоятельно мониторить свои программы, ежегодно смотреть соответствие этим показателям через внутреннюю систему оценки качества. Мы даем механизм, инструмент, с помощью которого можно и отслеживать ситуацию, и управлять качеством образования.

Что Рособрнадзор выявил в ходе мониторинга на данный момент? В стране существует огромное количество информационных систем, которые вузы заполняют, вносят много данных, а пользы нет (по восьми показателям представители Рособрнадзора вообще не смогли внести данные в систему). Вопрос возникает и к данным, которые собираются, и к интеграции информационных систем, и к межведомственному взаимодействию, оставляющему желать лучшего. 

Так, не существует единого идентификатора образовательных организаций, что не позволяет на уровне СПО и школ загрузить данные, потому что через информационную систему это невозможно сделать. Ведомствам было бы неплохо договориться об одинаковой идентификации. Далее, отсутствует реестр образовательных программ, что является большой проблемой для системы высшего образования.

Следующая проблема – огромное разнообразие и несогласованность требований во ФГОС, что не позволяет в единой канве рассматривать программы, например, трехлетней давности и нынешние, поскольку что со сменой ФГОС меняются и программы, и компетенции. Такая ситуация вкупе с отсутствием единого механизма управления содержанием образования, когда каждый вуз сам решает, что будет делать, – очень зат­рудняют процесс мониторинга.

Рособрнадзор сигнализирует и о недостатке компетенций работников вуза. Эксперты судят об этом и по тривиальным вопросам, которые представители вузов задают относительно образовательных программ, штатного расписания и т.п. 

– Про сайты образовательных организаций вообще молчу, – сетует Наталья Алтыникова. – Нет ни одной образовательной организации, где бы все требования к сайтам выполнялись… 

К истории появления новой модели 

Заместитель руководителя Рособрнадзора Сергей Рукавишников рассказал о том, какие новые подходы определены в нормативной документации относительно механизмов оценки качества. 

– Сегодня мы рассматриваем государственную аккредитацию и аккредитационный мониторинг, а ведь всего год-полтора назад обсуждался вопрос об отмене госаккредитации, – вспомнил замглавы федеральной службы. – Говорили, что у нас есть лицензирование с соответствующими требованиями, и это достаточный допуск к осуществлению образовательной деятельности. Говорили о замене государственной аккредитации общественной, профессионально-общественной, независимой оценкой качества образования, которых, якобы, тоже будет достаточно. Во время пандемии, когда предлагалось отменить государственную аккредитацию, мы обсуждали, как изменить процедуру так, чтобы она перестала быть тяжелой нагрузкой для вузов, колледжей, школ. Тогда обратили внимание, что лицензии уже довольно давно выдаются бессрочно, и никаких проблем не возникает, а ведь этот документ первичен для осуществления образовательной деятельности. Почему бы не сделать и госаккредитацию бессрочной? Предложили обсудить этот вопрос, и коллеги из очень уважаемых университетов, академического и экспертного сообщества заявили, что мы сошли с ума, мол, в мире такой практики нет! Поэтому, не отметая идею о бессрочной аккредитации, мы предложили проводить аккредитационный мониторинг.

Далее, при выработке подходов к модели аккредитационного мониторинга возникла идея подключаться к информационной аналитической системе вуза, где есть все, что интересует Рособрнадзор: учебные планы, данные по преподавателям, контингенту и т.д. И по итогу анализа, не отвлекая вуз на всю эту работу – он, может быть, даже знать о ней не будет – выдавать ему аккредитационное решение, положительное или отрицательное. Правда, такое предложение заинтересовало немногие вузы. Неизвестность все-таки пугает – к заявленной дате аккредитационных проверок можно поднапрячься и подготовиться, а тут не узнаешь, когда «нагрянут» и что смогут обнаружить. 

Аккредитационный мониторинг системы образования Сергей Рукавишников считает одним из достижений последних лет, поскольку, во-первых, снял с образовательных организаций нагрузку – каждые шесть лет готовиться и проходить забюрократизированный процесс госаккредитации. Во-вторых, показатели и механизмы нынешней модели с точки зрения их нормативного обеспечения, – более гибкие, чем, например, ФГОСы, являвшиеся главным нормативным ориентиром при проведении аккредитационных процедур предыдущего формата.

– Требования, заложенные в стандарте, как показатели, которые используются при государственной аккредитации, оказались неподъемными, несмотря на то, что последний стандарт поколения 3++, – прокомментировал С. Рукавишников. – Но от числа плюсов в стандарте аккредитация проще не становилась. И было принято сложное решение – отказаться от стандартов, хотя я, например, был ярым поборником того, что стандарт нужно оставить и по нему жить, а лучше вернуться к стандарту второго поколения, 2002 года – замечательный, суперстандарт! 

В отличие от «аморфного» 3++, госстандарты 2002 года, как пояснил спикер, были гораздо более удобными для ведения проверочных процедур. 

Возвращаясь к оценке новой модели госаккредитации, среди ее позитивных сторон замглавы Рособрнадзора назвал также: взаимодействие посредством исключительно электронного документооборота, изменение сроков получения временной аккредитации, расширение перечня оснований для проведения аккредитационной экспертизы без выезда в организацию. 

– Я искренне считаю, что государственная аккредитация как процедура должна быть, потому что государство является крупнейшим заказчиком подготовки высококвалифицированных кадров, – завершил свой обзор Сергей Рукавишников. – Государство формирует свои требования к тем людям, которые в будущем будут формировать нашу экономику. Нужно оставить и профессионально-общественную, и общественно-профессиональную аккредитацию. Они все имеют право на жизнь. Весь комплекс аккредитаций и оценок качества образования сделает нашу систему образования лучше – совершенно точно. 

Соблюдайте правила

Исполняющий обязанности директора ФГБУ «Росаккредагентство» Алексей Емельянов углубился в нормативную документацию, определяющую требования к новой модели государственной аккредитации, подчеркнув, что сегодня процедура схематично очень проста – всего два документа в электронном виде подаются на «Госуслугах», и после экспертизы, занимающей не более пяти рабочих дней, принимается соответствующее решение. 
Алексей Емельянов обозначил тенденцию:

– Многие вузы с 1 сентября, приходя на госаккредитацию, готовят для Росаккредагентства в фондах оценочных средств по два варианта заданий, которые представляют собой, как понимают вузы, диагностическую работу. Вообще, организации делают ФОСы не для госаккредитации. И если мы будем видеть два варианта заданий по ФОСам и компетенциям, которые предусмотрела организация, то соответственно, результат процедуры может получиться отрицательный, так как ФОСы нужно делать для всей программы. 

Говоря об аккредитационном мониторинге, Алексей Емельянов отметил, что по общению в чатах видно – часто представители организаций не понимают, что у них находится в программах. То же происходит и при госаккредитации. Поэтому чиновник предложил вузам «спускаться» на уровень программ: 

– Если ранее это были направления подготовки, то сейчас мы хотели бы видеть программы и ФОСы к программам по всем компетенциям, содержащимся в образовательной программе. Госаккредитация сейчас проходит проще, но теперь все зависит от показателя по диагностической работе. И от того, как сделаны ФОСы для программы, напрямую зависит результат госаккредитации. 

Наталья Алтыникова подтвердила, что определенные нормативные документы, регламентирующие процедуру госаккредитации и аккредмониторинга, написаны чиновничьим языком. И многие его не понимают – что подтверждают вопросы, задаваемые представителями вуза в чатах. Поэтому в Рособрнадзоре решили подготовить для образовательных организаций и экспертов методические рекомендации в читабельном, неказенном формате. 

– Что касается фондов оценочных средств, – отметила далее Наталья Алтыникова, – это одно из наболевших направлений работы, потому что требований к ним нет, и мы решили взять на себя роль по определению требований к ФОСам по образовательной программе, к диагностической работе при государственной аккредитации, чтобы всем были понятны правила, по которым мы работаем. 

Знания как жизненно важная функция…    

Заместитель руководителя Рособрнадзора Светлана Кочетова отметила, что представители образовательных организаций, читающие нормативно-правовые акты, без проблем вносят соответствующие данные в информационную систему. Но во многих образовательных организациях, занимаясь этой процедурой, нормативно-правовые акты «даже не открывают». 

– В последнее время все чаще происходит сбой у студентов, которые учатся в медицинских вузах, – поделилась своей болью Светлана Кочетова. – Не буду говорить сейчас о том, какова ситуация в других вузах. У меня вызывает ужас то, как студенты сдают диагностические работы. Недавно у нас проходила государственную аккредитацию одна из образовательных организаций, реализующая программы по онкологии. Они не прошли данную процедуру, хотя фонд оценочных средств соответствующим образом подготовлен и представлен для нашей отборки. Эксперты, проводившие оценку диагностических работ и результатов ее, дали отрицательное заключение. Потому что знаний у студентов нет. У меня вопрос – как студенты проходили промежуточную аттестацию, обучаясь по таким важным программам? Образовательная организация считает возможным оценить и ставит внутренние оценки, а внешнюю независимую оценку не проходит. 

Светлана Кочетова привела случай из жизни, когда близкому ей человеку врач-онколог поставил диагноз, не связанный с раком – мол, ничего страшного, обычная гематома. Доктор ошибся с диагнозом, и у пациента вторая стадия онкологического заболевания перешла в четвертую. Отняли пораженный орган. 

– В больницу или поликлинику вы приходите к своим же бывшим выпускникам, – обратилась к профессиональному сообществу спикер. – Понятно, что все друг друга знают, друг другу позвонят, но иногда даже это не работает. Вы все летали в самолете – уверены в квалификации выпускника, который допущен к управлению? От нас зависит то, кто будет управлять самолетом, поездом в метро... Я 20 лет работаю в системе образования, мне звонят мои бывшие преподаватели и просят, мол, недавно образовательная организация проходила государственную аккредитацию, там были хорошие ФОСы, дайте, я их сделаю и так же пройду. У меня возникает вопрос: что вы делаете для того, чтобы эти студенты реально получали знания? Вам нужно пройти процедуру ради того, чтобы пройти? Но где гарантия, что любой из нас не окажется у того врача? Это к вопросу о том, как мы подходим к фондам оценочных средств. И это является основным показателем вуза для прохождения госаккредитации. Хочется, чтобы данные вузов были открыты и доступны. Чтобы мы взяли флешку, подключили к их системам, посмотрели, увидели, что все нормально, и никаких мер не принимали. Просто мониторим. Вузы на это не пошли.

По фондам оценочных средств, имеющимся у образовательных организаций, отрицательных примеров достаточно. В понимании представителей Рособрнадзора отрицательный пример – это когда ответ понятен из сути вопроса. Например, в ФОСах попадаются вопросы о том, какой основополагающий закон Российской Федерации? Кто не знает ответ? То же про философию – какое основное произведение написал Карл Маркс? До вопроса о том, какое воинское звание было у маршала Жукова, пока, конечно, не дошло, но тенденции удручают. 

Фонды оценочных средств образовательной организации, по видению Рособрнадзора, в перспективе должны быть с автоматической проверкой, различного рода заданиями открытого и закрытого типа, с разными типами заданий и разного уровня сложности в зависимости от уровня реализуемых образовательных программ, с кодификаторами по направлениям подготовки, ФОСами по компетенциям, сертификацией заданий. 

«Звоночек» для проверки

Начальник Управления государственных услуг и цифровой трансформации Рособрнадзора Ольга Явкина сделала обзор услуг, имеющихся сегодня у федеральной службы, о новых подходах в реализации этих услуг, о внедряемых стандартах. Одним из главных принципов происходящей трансформации она назвала клиентоцентричность. «Мы слышим о «болях» от образовательных организаций, и они находят отражение в изменившихся требованиях нормативно-правовых актов», – так она охарактеризовала провозглашенный принцип.

– Что касается лицензирования, то с 2022 года мы живем совершенно по-новому, и эта процедура была оптимизирована, – рассказала Ольга Явкина. – В девять раз сокращены сроки предоставления лицензии – с 45 до 5 дней. Сокращена сама процедура за счет исключения выездной оценки, осталась только документарная оценка. А почему? Потому что наши услуги ориентированы на добросовестного лицензиата, на добросовестное юрлицо, и все, что касается тех документов, которые принимаем, мы их проверяем через межведомственное взаимодействие с иными госорганами. На основании этого принимаем решение. Сокращен перечень предоставляемых документов – осталось одно заявление, к которому в виде одного документа прилагаются только сведения о реализации образовательных программ. И на это хотелось бы обратить внимание, потому что нам по старой схеме продолжают передавать пакеты документов с приложением копий договоров о практической подготовке, положений о филиалах и так далее. 

Одним из основных изменений по итогам анализа «болей» образовательных организаций стал отказ от требования о наличии материально-технического обеспечения в соответствии с ФГОСами. ФГОС не содержит закрытого перечня этих требований, и поэтому образовательным организациям было непонятно, что чему должно соответствовать, что необходимо проверять. Документ переработали в требование о наличии соответствия материально-технического обеспечения с образовательной программой. 

В условиях отказа от бумажных документов Рособрнадзору предлагают ознакомиться с образовательной программой через ссылку на официальный сайт образовательной организации или другой ресурс. Бывают случаи, когда после проверки образовательной программы, принятия положительного решения и выдачи лицензии, ссылка перестает быть актуальной. При другом мониторинге специалисты переходят по той же ссылке, а образовательной программы уже «след простыл». В подобном случае Рособрнадзор может включить нормы контроля и передать информацию в подразделение, проводящее контрольно-надзорные мероприятия. Это «звоночек» для проведения профилактических мероприятий или внеплановой проверки. 

В целом, срок предоставления услуги по госаккредитации сократился в пять раз, со 105 календарных дней до 20 рабочих.

Заранее подготовиться

Заместитель начальника Управления государственных услуг и цифровой трансформации Рособрнадзора Натик Кулиев поведал о тонкостях проведения процедуры аккредитационной экспертизы. Он напомнил, что с учетом существенного сокращения сроков процедуры все документы, в том числе, образовательная программа и фонд оценочных средств, должны быть готовы на момент подачи заявления. Не нужно рассчитывать на то, что есть время сделать это в процессе. За 20 рабочих дней Рособрнадзору и вузу необходимо определиться с обучающимися для проведения диагностической работы. Если это заочники, то они должны присутствовать, их нужно специально вызвать. То есть образовательная организация ко всем этим моментам должна заранее подготовиться. 

После подачи заявления специалисты за 2 дня проверяют документы, образовательную программу по предоставленной ссылке, оценочные средства и ключи ответов. Как заметил Натик Кулиев, вопрос с предоставлением ключей ответов является больным для вузов. Отказывают, ссылаясь на то, что студенты смогут воспользоваться ответами. Рособрнадзор предлагает вузам предоставить логин и пароль от информационно-образовательной среды. 

– Да, может, вам будет неудобно, что мы зайдем в вашу систему, всё увидим, зато будем знать – это открытая процедура, – уверяет Натик Кулиев. – Мы же вам открыли всю процедуру, методику расчета, порядок применения – можно тренироваться, предсказать результат. Хотя за второй год реализации новой модели ни один руководитель на вопрос о том, проводилась ли тренировка по экспертизе и каков ее результат, не ответил положительно. Молчат в ответ. Поэтому особо обращаю внимание, если программы с оценочными средствами и ключами ответов на стадии приема нет в течение двух дней, то будет приниматься решение об отказе в предоставлении услуги. Возвращаем документы. Государственная пошлина при этом не теряется.

Натик Кулиев предупреждает, что не нужно беспокоиться после приема документов. Иные бесконечно пишут сообщения, мол, не спим, переживаем. Сохраняйте спокойствие, процедура идет, специалист собирает нужную информацию. Собранный пакет документов передается экспертной группе, которая начинает работу с аккредитационными показателями и оценочными средствами по существующим требованиям, отбирает материалы для проведения диагностической работы. Параллельно специалисты выясняют вместе с вузами организационно-технические условия для предстоящей диагностики. 

– Обратите внимание на показатель, связанный с кадрами, – делает акцент Натик Кулиев. – Информацию о кадрах нам нужно предоставлять по старшему курсу за период реализации программы. В сведениях о реализации образовательных программ мы видим, что нам предоставляется перспектива. Многие заходят на втором курсе на аккредитацию. Мы стараемся, чтобы организация заходила на процедуру на третьем курсе. Хотя, бывает, и на четвертом курсе приходят, это как бы не запрещается, но нам интересно посмотреть профессиональные компетенции, какие знания организация планировала дать и дала. Если на экспертизе мы видим, что из-за несоответствия оценочных средств не можем сформировать компетенции, то эксперт готовит протокол о невозможности проведения диагностической работы. Если диагностики не будет, значит, по основному показателю организация набирает ноль баллов. В большинстве таких случаев организация получает отрицательное заключение. К этим вопросам нужно готовиться. И вторая проблема – когда мы выходим на диагностическую работу, получаем тот или иной результат, практически в 99% случаев организации говорят, что это были не их оценочные средства.

Не допустить ФОС-мажора    

В качестве примера прозвучала история о ректоре, который только в Рособрнадзоре увидел результат деятельности основной профессиональной образовательной программы и всех остальных. Он не поверил. Три раза государственный вуз «заходил» на аккредитацию, и только на четвертый получилось. Им методически помогали уже с самой первой попытки. Ректор даже заподозрил, что подчиненные намеренно устраивают саботаж. 

Иногда вузы пытаются хитрить. К примеру, контингент заявлен в документах – «десять человек», а по факту комиссия обнаруживает двух. Где остальные? В академическом отпуске, отвечают, на больничном. Или другую группу экспертам предлагают продиагностировать, потому что заявленная группа «где-то застряла». 

Копилку абсурдных историй пополнила Светлана Кочетова:

– В одном из вузов преподаватели, взрослые адекватные люди, прятались в туалетах, чтобы помочь студентам отвечать на трудные вопросы. Те, отпросившись выйти с диагностики, записывали все со слов преподавателей, а потом возвращались в аудиторию...

По словам Натальи Алтыниковой, Рособрнадзор от оценки бумаг переходит к оценке результатов, и это не просто лозунги. Новая модель аккредитации настроена именно на это. И ключевым показателем является успешность выполнения диагностической работы – оценка того, какие образовательные результаты появились у студентов за время обучения. И здесь надо понимать, что это не просто разовая акция – один раз пришли и проверили, а внешняя экспертная оценка. И внутренняя мотивация каждого сотрудника университета должна на это работать. Рособрнадзор, конечно, предлагает потренировать студентов перед диагностикой, но в целом работу нужно вести планомерно – от занятия к занятию, от сессии к сессии – в рамках внутренней системы оценки качества образования в университете, в рамках деятельности каждого педагога по каждой дисциплине. 

– Если каждый будет эту ответственность понимать, – убеждает Наталья Алтыникова, – если каждый будет использовать, в том числе, качественные оценочные материалы, содержание программ, ориентированное на результат, который должен появиться у студента, – а это готовность к будущей профессиональной деятельности, когда мы все на этом сфокусируем внимание, тогда проблем при прохождении аккредитации и написании диагностической работы не будет. Со своей стороны, мы будем оказывать всяческую поддержку и помощь в формировании фондов оценочных средств. Здесь очень важна федеральная централизация, потому что каждому педагогу это делать тяжело. Мы говорим о централизованном управлении содержанием образования, что означает выход на федеральном уровне на разработку рабочих программ и дисциплин, единых перечней профессиональных компетенций, единых фондов оценочных материалов, которые можно брать и использовать. Их разработкой будут заниматься группы из обученных специалистов. Для нас стратегически важным является переход к федеральному тестированию, федеральным банкам оценочных средств, которые будут разрабатываться людьми, готовыми это делать. 

Работа с информацией: пензенский опыт

О взгляде со стороны региона на деятельность вуза и на использование аккредитационного мониторинга как управленческого механизма по развитию социальной экономической сферы субъекта РФ рассказал советник губернатора, ректор Института регионального развития Пензенской области Геннадий Белорыбкин: 

– У нас при мониторинге вскрылись проблемы, связанные с физикой и математикой (и, думаю, они присущи не только нашему региону). Когда мы их проанализировали и поняли, что в одиночку не справимся, организовали «круглый стол» с участием школ, вузов и организаций СПО для того, чтобы найти пути решения. Ведь все мы находимся в системе непрерывного образования: школьные результаты влияют на результаты вузовские, и то, что студенты не всегда могут грамотно ответить на те или иные вопросы, закладывается еще в школе. Какие приходят абитуриенты, такие результаты и у студентов. Все взаимосвязано. Аккредмониторинг – лишь срез тех процессов, которые происходят. Не надо работать непосредственно на мониторинг, надо работать над совершенствованием содержания, учебного процесса, и тогда мониторинг покажет то качество и те результаты, которые нам так необходимы. Например, у нас, как и во многих регионах страны, существует электронная система образования, функционирующая по принципу «единого окна». Там есть всё, начиная от записи детей в детские сады и заканчивая школьными дневниками, личными кабинетами. В том числе есть информация для 90% мониторингов, которую заносят в систему один-два раза в году, и нам нет нужды проводить дополнительные испытания. 

Создание единой информационной системы позволило Пензенской области сделать следующий шаг. До этого, на протяжении десятилетия в регионе не могли соединить электронные системы образования – областную и вузовскую. Было очень много препятствий, в том числе, и в связи с Законом «О персональных данных». А необходимость была острейшая. 

– Если не соединить эти две системы, толку от аккредмониторингов не будет, – поясняет Геннадий Белорыбкин. – Если у нас нет взаимодействия и механизмов решения тех или иных проблем, так и будем топтаться на месте. Благодаря совместной работе с Пензенским государственным университетом мы завели электронную систему образования на портал «Госуслуги». Было непросто, но мы нашли возможность соединить электронную систему вуза и систему образования области. 

В чем плюсы единой системы? Один из них – вузы на год, два, три, вплоть до пяти лет могут планировать поступление будущих абитуриентов. Директора и завучи школ видят, как у них будут меняться кадры в связи, допустим, с выходом педагогов на пенсию, какие специальности «западают», и на основании этих данных могут целенаправленно заказывать подготовку необходимых специалистов на ближайшую перспективу. 

Такое соединение систем позволило, с одной стороны, планировать кадровую политику, а с другой – информация о выпускниках университета стала доступной для всей системы образования Пензенской области. Благодаря чему руководитель любой образовательной организации может выйти напрямую на обладателей новых дипломов или на тех, кто будет выпускаться через год, и вести с ними диалог о трудоустройстве. Не вуз решает задачу по трудоустройству студентов, а сами работодатели заранее ведут работу с будущими выпускниками, оценивая компетенции лучше, чем любой мониторинг. 

– Очень хорошо, что есть система аккредмониторинга, – считает Геннадий Белорыбкин. – Важно, чтобы его результаты были не только в Рособрнадзоре, а размещались в электронной системе для информирования и вузов, и школ. Чтобы за счет таких контактов можно было взаимодействовать и на уровне организаций, понимая, что в одной школе очень сильны физики, в другой – биологи, в третьей – литераторы. Вузы будут выстраивать свою политику, исходя из этих результатов. Интерес к нашей системе стали проявлять уже и производственники: директора заводов, бизнес-структур. Думается, что прозрачность результатов аккредмониторинга позволит и будущим работодателям оценивать тех или иных выпускников. Эта система нас привела, по факту, к электронной бирже труда, где, с одной стороны, руководители учреждений и организаций выкладывают свои вакансии, а с другой стороны, не только выпускники, но и те, кто поменял профессию или место проживания, могут найти работу по своим интересам. То есть мы наладили контакт между работодателем и работником. Казалось бы, начали с малого, а система нас привела к более обширному результату.

Комментируя опыт Пензенской области, Наталья Алтыникова отозвалась, что это очень мощный посыл к тому, что нужно будет делать дальше, а именно – заниматься серьезными процессами по встраиванию вуза через образовательные программы в решение кадровых задач экономики регионов. Получается, что аккредитационный мониторинг, имевший, по замыслу, совсем иные цели, будет работать на выполнение этой важнейшей для развития страны задачи. 

Подготовил Алексей Батанов